Умеренно оптимистические заметки о политическом национально-религиозном движении
Рабейну Шломо Горен пишет в своей автобиографии о том, что в мае 1948 года имела место совместная инициатива лидеров "Натурей карта" и части "прагматичных" религиозно-сионистских лидеров, носившихся с петицией, призывающей "сдаться Объединенным Нациям". По простому - капитулировать. Сборщики подписей пришли в частности к тестю молодого тогда рава Горена раву Давиду Коэну - раву аНазиру. Рав аНазир спустил их с лестницы.
Ну об этом я писал уже ранее.
Новый здесь материал - из книги "Переворот" Моше Фуксмана-Шаля - о первой символической смене власти в Израиле в мае 1977 года. Которая могла стать несимволической но не стала. В предыстории автор упоминает эпизод с вотумом недоверия правительству Рабина. Осенью 1976 года в Израиль поступили из США первые три истребителя F-15. Была устроена торжественная встреча на военной базе куда приехали руководители правительства и собралось много всякого народа. Депутат от Агудат Исраэль, один из подписантов декларации независимсти рав Кальман Каана, узнав о мероприятии назначенном в основном с учетом удобства публики и американских пилотов, перегонявших самолеты, на пятницу на 15 часов, потребовал переноса с тем, чтобы не нарушать Шаббат. Ответственный в правительстве решил, что переносить слишком сложно и не хочется, но можно сократить официальную часть так, чтобы официальные лица отбыли со встречи до начала Шаббата. Так и сделали. Однако было понятно что они не могли успеть добраться по домам до начала ...
В общем этот формально оппозиционный депутат (рав Кальман Каана) внес предложение о вотуме недоверия правительству. Оппозиция во главе с cформированным только три года назад Ликудом поддержала вотум. При обсуждении вечные младшие партнеры руководящей и направляющей силы Израильского общества - партии Мапай - Мафдальники раскололись. В партии к тому времени сложился баланс между усиливающимися сторонниками поселенческой деятельности - Гуш Эмуним и людьми старой закалки 1948 года. Люди Гуш-эмуним, естественно, жестко стояли на том что надо поддержать вотум недоверия. Старики говорили, что это поставит под угрозу освященный временем союз с Мапаем и вообще - мы же в правительстве. В итоге в декабре 1976 депутаты от Мафдаля голосовали кто как пожелал. Вотум не прошел - 48 за и 55 против.
Однако мудрому Рабину пришла в голову светлая мысль наказать строптивцев из Гуш Эмуним с их "незаконным" поселенчеством тем, что выгнать Мафдаль из правительства. Что он и сделал 20 декабря 1976 года. Как злобно заметили гуш-эмунимники, для них в уходе партии из правительства не было никакой проблемы. Но инициатива Рабина была плевком в лицо верным слугам Мапая, чьи позиции в партии оказались подорваны и на следующих выборах Мафдаль впервые шел как партия "правого", национального лагеря уже при явном доминировании в ней Гуш Эмуним
(משה פוקסמן - שע"ל מהפך עמוד. 12-22).
Поколение Гуш Эмуним в 2005-м году в ситуации когда появилась реальная возможность сорвать "размежевание" - депортацию евреев из Газы, за которую мы теперь платим высокую цену - решило, что "асур ленацеах эт амдина" - "запрещено побеждать государство". За фактическое предательство они заплатили определенную цену. Их авторитет резко упал, избиратель начал уходить от партии к отколовшимся от нее группам, которые в конце концов ее и поглотили (аЦионут адатит). Новые лидеры не боялись сказать что никакого еврейского терроризма не существует (в деле о кровавом навете Кфар Думы) и даже научились мыслить в логике более или менее рыночной что знаменует частичный разрыв с социалистическим наследием Мафдаля. Полным он станет тогда, в частности, когда новое поколение лидеров религиозного сионизма дойдет до понимания католика Фредерика Бастиа: "… давайте же наконец испробуем Свободу – Свободу,
которая является актом веры в Бога и в его творение" Фредерик Бастиа, «Закон» [... qu’on mette enfin àl’épreuve la Liberté, — la Liberté, qui est un acte de foi en Dieu et en son oeuvre.]. До понимания того, что капитализм и свободный рынок хороши не столько эффективностью, но, прежде всего, потому, что их моральное превосходство перед принудительной государственной заботой неоспоримо.